Вампиры [Vampire$] (ЛП) - Стикли Джон

И он так и сказал. Много раз.

— Это херня, Кот! И ты это знаешь. И Адам, ты лучше всех это знаешь. Это самоубийство.

Кот упрямо мотнул головой.

— Нет, если мы сможем вытащить его оттуда, пока они не появились.

— Что, если они уже там?

Кот молчал.

— И что, если он не захочет уходить, Кот? Ты думал об этом?

— Он пойдет, когда увидит нас.

— Пойдет ли он? Целка, он хочет этого.

— Ты этого не знаешь, — возразил Кот в отчаянии.

— Тогда почему он там? — Кот молчал.

Но Адам заговорил, — Мы не можем допустить, чтобы это случилось с ним.

И Кот поддакнул, — Как ты можешь?

Феликс развернулся на своем месте и посмотрел на него.

— Потому, что это не мое дело, вот так. Разве ты не видишь это?

— Феликс прав, — сказала Даветт внезапно. И твердо. И это прекратило разговор.

Ибо Даветт молчала, пока спорили и пребывали в запале, тихо сидя за рулем Блейзера. Теперь, в ее голосе прозвучал тон того, кто точно знал, о чем говорит.

— Феликс прав, — сказала она снова. — Джек жертва, просто, как и всякий. Подобно многим — таким, как я. И … это изматывает.

Она остановилась на красный свет и повернулась и окинула всех взглядом.

— Иногда ты так устаешь. Тогда, все что тебе нужно, так это то, чтобы оно закончилось. У Джека было по другому, чем у меня. Но он в этом уже три года.

— Это не одно и то же, — настаивал Кот.

Голос Даветт был теплым, но взгляд непреклонным.

— Ты не знаешь этого, Кот. Джек устал.

В течении следующих нескольких секунд царило молчание. Свет переключился, Блейзер снова начал движение, и вскоре Адольфус показался в поле зрения. Даветт притормозила у тротуара, через дорогу, напротив прославленного входа и заглушила двигатель.

Несколько секунд никто не шевелился. Затем Кот глубоко вздохнул и потянулся к дверце.

— Не делай этого, Кот, — сказал ему Феликс.

Кот поколебался, затем проигнорировал его слова. Оба, он и священник вылезли наружу. Феликс вышел, тоже, и встал на тротуаре, глядя на обоих.

Это была херня!

— Вы когда-нибудь думали, как Джек будет себя чувствовать, если вы погибнете, тоже?

Улыбка Кота была тонкой.

— По крайней мере, он будет жить, чтобы ненавидеть меня.

— Нет, он не выживет, — отрезал Феликс жестко. — Никто из вас не выживет.

— Феликс, — сказал Адам медленно, — мы просто не можем позволить Джеку Кроу умереть так.

— O! Ты не можешь. Слава Богу.

Адам просто покачал головой и оба двинулись через улицу.

Затем Кот остановился и обернулся.

— Скажи мне это, Феликс. Ты так уверен, что Джек хочет умереть. Если он переживет сегодняшнюю ночь, ты думаешь, он будет счастлив? Или он просто попытается проделать это же завтра?

Когда Феликс не ответил, Кот улыбнулся снова.

— Он собирается умереть, сейчас. Аннабель… Но он вернется, если сможет получить шанс.

Кот улыбнулся снова и помахал рукой.

— Не беспокойся, Стрелок. Мы возьмем такси.

И затем он и Адам перешли через улицу ко входу в отель.

Oх.

Феликс долго стоял, наблюдая, как они входят в вестибюль. Затем он закурил сигарету. Затем он посмотрел на Блейзер, на Даветт, сидящую за рулем. Затем он сел в машину и захлопнул дверцу и посмотрел прямо перед собой.

Oх.

Даветт запустила двигатель и отъехала от бордюра на несколько ярдов к светофору и остановилась снова.

Oх.

— Феликс…? — начала она.

Но покачала головой.

Oх. Oх!

Потому, что, разве не было такого момента, когда он лежа там, на епископском ковре, просто хотел закончить это? Когда он хотел, чтобы Джек просто бросил его и позволил им его заполучить? Прекратил оттягивать неизбежное?

Разве этого не было?

Разве не было такого момента? И разве он не был рад, когда Джек все это продолжил?

Дерьмо.

Дерьмо!

— Разворачивайся.

— Феликс! Ты не можешь…

— Разворачивайся, — повторил он и его голос был тверд.

— Феликс! Пожалуйста… — взмолилась она. Но начала подтягивать Блейзер к бордюру.

— Я знаю, — сказал он резко. — Я знаю, я знаю, что я знаю!

И в этот момент омерзение охватило все его существо.

Он вышел из машины. Пожилая пара, оба чернокожие, уставились на броскую витрину с дешевой, изготовленной из кожи обувью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Это последний магазин, который я когда-либо увижу?

Он посмотрел на Даветт. Он пожал плечами.

— Ты знаешь, что я тебя люблю?

Она мрачно улыбнулась, кивнула.

Он кивнул в ответ, покачал головой, и бросился через улицу к отелю.

Полированные бронзовые двери плавно распахнулись, почти бесшумно, на двадцать первом этаже и…

Ха! Там на толстом, дорогом ковре — следы от кольчужных сапог! Два Провокатора были здесь!

Если бы он рассмеялся — и он почти рассмеялся — это получилось бы дикое, квохчущее кудахтанье.

Феликс никогда не испытывал такого страха.

Такого гнева.

Такого… омерзения.

Он знал, что его лицо напугает проходящего незнакомца.

Он знал, что он умрет.

Он знал, он больше никогда не увидит Ее снова и он знал, он не сможет обладать Ею, если не пойдет дальше.

Он знал, это было безумие.

Это было потерей контроля.

На этом престижном этаже два пути. Пожарная лестница на одном конце, полуоткрытые двойные двери в Губернаторские Апартаменты на другом. Он быстро взглянул на пожарную лестницу, затем смело двинулся по следам на ковре и распахнул дверь в апартаменты и затем просто остановился, ожидая, что что-то произойдет.

Но ничего не происходило.

Может и дальше будет так-же легко, а? Прекрасно.

Он вошел в комнату.

Великолепная комната. Антиквариат и импортные ковры поверх натертых паркетных полов и пятнадцатифутовые потолки и струящиеся прозрачные шторы развеваются с овеваемой бризом террасы. Терраса представляет собой длинную гостиную L-образной формы и там, в дальнем конце огромной комнаты, в тусклом свете от расположенных в центре города многоэтажек, были Кот и Адам, арбалеты в руках, полуприсевшие, рядом с распахнутыми французскими дверями.

Феликс почти рассмеялся. Он почти крикнул им.

Но он этого не сделал. Вместо этого, он посмотрел, что же они видят.

Это было легко. Там был еще один набор французских дверей парадного входа, прямо рядом с ним, те же развевающиеся от горячего ветра прозрачные шторы, тот же бледный свет от возвышающихся напротив городских зданий, также открытых на террасу, где менее чем в тридцати футах, ближе к Феликсу, чем к Коту и Адаму, или к безопасной пожарной лестнице сидел Джек Кроу.

На каменной скамье.

Разговаривая с вампиром.

Феликс подошел поближе и почувствовал как поднимающееся омерзение потекло через его глаза и ударило в голову. Клянусь Богом! Но это было прекрасно.

Он забыл, насколько они прекрасны.

Он был молодым и худощавым и светловолосым и высоким, лениво и небрежно развалившийся напротив четырехфутовых перил ограждения, огни какой-то стеклянной башни изящно освещали его суровые, но спокойные и манерно-изысканные черты. Белая рубашка и черные брюки и черные кожаные сапоги. Не такой-же наряд, как у божка в Клеберне. Но достаточно близко. Tа же мрачная элегантность.

Та же низкопробная, сексуальная, декадентская, красивенькая…

Пошел на хуй, божок. Пошел на хуй и все остальные, кто с тобой.

И ты пошел на хуй, тоже, Джек Кроу, за то, что ты разговариваешь с ним.

Разговариваешь с этим. Как будто это было человеком. Как будто это было лишь наполовину плохим. Как будто это было неправильно понятым или — «у-медали-две-стороны», а не мелкой, грязной, тараканьей душонкой.

И тут он увидел, что арбалет Джека спрятан.

Он лежал за скамейкой на которой тот сидел, прислонившись к огромному террасному дереву в горшке, и Феликс действительно почти рассмеялся из-за этого ничтожного, жалкого, всесокрушающего самообмана, из-за всего этого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Феликс прочел все, прямо сейчас. Увидел это все. Весь печальный сценарий.